Жиров Николай Анатольевич,
кандидат исторических наук,
доцент кафедры истории и историко-культурного наследия
ЕГУ имени И.А. Бунина;

Коротких Иван Сергеевич,
магистр истории, учитель МБОУ «Лицей с. Хлевное»
zhirov-nikolai@mail.ru
korotkikh4895@mail.ru

Аннотация. Статья посвящена изучению одного из основных демографических показателей (брачности) сельского населения Воронежской губернии в начале ХХ в. В работе на основе статистических сведений обзоров губернии за 1900-1914 гг. и данных метрических книг православных приходов Задонского и Землянского уездов показана динамика изменения брачности и ее качественные характеристики.                        

Ключевые слова: демография, крестьянство, Воронежская губерния, микроисторический метод.

Начало ХХ в., насыщенное внутри- и внешнеполитическими событиями стало одним из самых драматичных периодов в истории нашей страны. Это была эпоха существенных социально-экономических и институциональных изменений российского общества, во многом продиктованных процессами модернизации всех сфер жизни государства, к которым шла Российская империя, начиная с либеральных реформ 1860-70-х гг. Непосредственное воздействие на эти события имели особенности демографического развития страны, вынуждавшие правительство принимать те или иные политические решения, затрагивавшие широкие слои населения.

Изучение демографических процессов вне зависимости от хронологического периода времени и территориального расположения является актуальной темой для исторического исследования, особенно проблем, связанных с повседневной жизнью социума.

Для исследования брачности были выбраны Задонский и Землянский уезды Воронежской губернии, а для построения вариационных рядов микродемографических данных была проведена случайная типологическая выборка метрических книг нескольких приходов (с. Пады, с. Большой Мечёк, с. Стебаево, с. Докторово Задонского и с. Верхняя Колыбелка Землянского уездов) [1]. Случайность выборки предопределена степенью сохранности метрик.

Исходя из данных Первой Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., общая  численность населения Воронежской губернии составляла 2531253 жителей, из которых 2361621 человек проживали в сельской местности, в городах — 169632. Таким образом, сельское население составляло 93,3% населения и лишь 6,7% приходилось на долю горожан [10, с. 3-4]. Население губернии было православным (99,11%), а самым многочисленным сословием являлись крестьяне, составлявшие 95,24% всех жителей.  Таким образом, демографический облик губернии определялся тенденциями, присущими православному сельскому населению, крестьянскому по сословному составу, о чем и пойдет речь в нашем исследовании.

Брачность населения для патриархального традиционного общества, к которому можно отнести сельский социум изучаемого региона в начале ХХ в., предопределяла рождаемость, остававшуюся естественной и сопряженную с ней высокую смертность. Таким образом, изучение динамики брачности позволяет провести полноценное демографическое исследование [2; 3; 6; 7].

При изучении движения населения на уровне отдельных уездов и губернии в качестве источника были взяты памятные книги Воронежской губернии.

В Воронежской губернии в среднем за исследуемый период проявилась тенденция к снижения уровня брачности (см. табл.1). Так, если в 1900 г. было зарегистрировано 26458 бракосочетаний, то в 1914 г. сочетались браком 23168 пар. Таким образом, произошло падение показателя на 12%. Меньше всего супружеских пар было зарегистрировано в 1914 г. – 23168, что могло быть связано с начавшейся Первой мировой войной.

Табл. 1

Брачность в Воронежской губернии в 1900-1914 гг.

Характеризуя демографическую ситуацию в с. Пады, можно говорить об определённой стабильности. Каждый год в приходе регистрировалось примерно одинаковое количество бракосочетаний. В среднем, ежегодно заключался 31 брак. Максимальное число свадеб было сыграно в 1918 г. – 44 и связано это, скорее всего, с массовой демобилизацией молодых неженатых мужчин с фронтов Первой мировой войны [5, с.70-72].

Динамика брачности в приходе с. Стебаево имела циклический характер, периоды подъёма показателей сменялись периодами спада. Данный приход являлся самым малочисленным из изучаемых нами, поэтому в среднем ежегодно совершалось не более 9 бракосочетаний. Можно говорить об общей тенденции к увеличению числа браков. Если в 1900 г. их было заключено всего 11, то в 1918 г. — рекордные 31 бракосочетание.

В приходе с. Большой Мечёк также наблюдался циклический характер уровня брачности. Вслед за уменьшением количества бракосочетаний в течении нескольких лет, следовал некоторый подъём показателей, а затем снова спад. В целом же, прослеживается уменьшение количества браков к концу исследуемого периода.

Рассматривая брачность в с. Докторово, видно стабильное снижение числа свадеб на протяжении всего изучаемого периода с 1900 по 1918 гг. Нужно отметить, что, сопоставив данные о брачующихся и родившихся в каждом отдельном приходе, мы увидим прямую взаимосвязь между этими двумя демографическими показателями. Так, стабильно высокая рождаемость в приходах с. Пады и с. Стебаево, имеющая тенденцию к росту, сочеталась с примерно одинаковым ежегодным уровнем брачности, несколько увеличивающимся к концу изучаемого периода. А вот отмеченное нами снижение числа бракосочетаний в сёлах Докторово и Большой Мечёк повлекло за собой значительное уменьшение рождаемости в данных приходах.

Говоря об общей динамике брачности по годам, необходимо отметить, что в 1909 -1910 гг. произошло значительное снижение показателей во всех приходах. Скорее всего, это могло произойти в результате «Столыпинской реформы», по которой крестьяне  из густонаселённого центра России переселялись в малонаселённые земли Сибири и Урала [9, с.104-112].

Интересно учесть наблюдение Б.Н. Миронова, который установил корреляционную связь между снижением количества пахотной земли и уменьшением брачности в 11 черноземных губерниях [8, с. 173]. То есть происходило как естественное так и механическое сокращение брачности населения.

Влиянием Первой мировой войны на крестьянскую демографию может служить снижение числа браков из-за массовой мобилизации крестьян на фронт, что подтверждают уездные и губернские данные. К сожалению, по некоторым приходам информация есть не за все годы, но, тем не менее, даже имеющихся данных вполне достаточно, чтобы увидеть уменьшение показателей начиная с 1914 г. Такая ситуация сохранялась вплоть до 1917 г. А в 1918 г. происходит резкое увеличение числа браков. Похожая ситуация была и в соседней Орловской губернии [3, с. 19-24].

Как уже указывалось выше, Воронежская губерния в начале ХХ в. оставалась преимущественно аграрной. Поскольку основным занятием населения было сельское хозяйство, жизнь крестьян была полностью подчинена природным и сельскохозяйственным циклам.

Это отчётливо видно при рассмотрении показателей брачности по месяцам в изученных приходах. В качестве примера мы взяли данные с. Верхняя Колыбелка.

Максимальное количество новых семей было создано в январе и феврале, так как зима являлась наиболее свободным временем в жизни крестьян, и в это время играли больше всего свадеб. Однако, в течение всего исследуемого хронологического отрезка, в декабре и марте не было зарегистрировано ни одного бракосочетания, так как на эти месяцы всегда выпадали посты, и венчания в церкви были запрещены.

В остальные месяцы свадьбы были нечастым явлением, поскольку крестьяне были всецело заняты трудом на земле. С апреля до середины мая длился цикл весенних полевых работ, поэтому большинство весенних браков заключалось во второй половине мая. Далее, с июня по июль — сенокосная пора. Самое тяжелое время для крестьян август и первая половина сентября. В это время проходила жатва, сев озимых, запашка зяби, сбор плодов и овощей. Так, за весь рассмотренный период, в августе было зарегистрировано всего 3 бракосочетания. Лишь после окончания основных сельскохозяйственных работ начиналась пора свадеб.

Аналогичное распределение зарегистрированных венчаний было отмечено не только в приходах сел Задонского и Землянского уездов, но и на примере орловских приходов [3, с. 19-20]. Таким образом, сезонная цикличность брачных отношений имела ярко выраженный характер, с незначительными местными отличиями (например, крестьяне предпочитали заключать браки в храмовые праздники, и от этого зависело их число в определенный месяц).

Изучение возраста брака имеет ключевое значение в понимании повседневной жизни населения в прошлом. Его временные рамки говорят о многих факторах, влиявших на институт семьи и брака, о социально-экономическом развитии всего общества.

Для Верхнеколыбельского прихода, средний возраст вступления в брак в начале XX века был приблизительно 19 лет.

Возрастная структура брачности в рассмотренных приходах Задонского уезда, в категории людей впервые вступавших в брак, оказалась следующей: средний возраст брачующихся юношей — 19 лет, девушек — 18.

Самый ранний возраст вступления в брак у мужчин — 18 лет. Основной возраст брачующихся мужчин — 18-21 год, значительно реже — 21-25 лет. Более половины парней женились либо до 21 года, либо после 25. Это объясняется тем, что в 21 год молодых людей забирали на  армейскую службу, и было принято уходить в армию уже семейным человеком.

  Однако, случаи вступления в первый брак в более зрелом возрасте у лиц мужского пола немногочисленны (как правило, это повторный брак).

 Девушки выходили замуж рано, начиная с 16 лет. Самыми завидными невестами считались девушки до 20 лет. Основной брачный возраст был 16-21 год.

Эти показатели вполне характерны для Воронежской губернии того периода. Причём, ранние браки были обычным явлением и для других регионов Российской империи в конце ХIХ — начале ХХ вв.[6, c. 53; 9, с. 104-112]. Возможно, желание родителей выдать замуж или женить своих детей как можно раньше, было обусловлено значительным невысокой продолжительностью жизни крестьянского населения [4], а также спецификой крестьянского труда, где требовалось большое количество рабочих рук молодого возраста.

В Западной Европе и на севере России средний брачный возраст был достаточно высоким, в Центральном Черноземье он был значительно ниже. Например, на тамбовщине, девушки выходили замуж в возрасте 18-19 лет, а мужчины женились примерно в 20 лет [7, с. 43-57]. Ранние браки определялись исключительно социально-экономическими факторами, такими, как сокращение материальной базы крестьянства, земельный вопрос и т.д.

За исследуемый период в приходе с. Верхняя Колыбелка было заключено всего 83 брака (12,9% от общего количества), в которых хотя бы один из брачующихся вступал в брак повторно. Средний возраст вступавших в брак был 32 года. Причём, средний возраст брачующихся мужчин немного выше: 34 года у мужчин против 30 лет у женщин.

В изучаемых приходах Задонского уезда было зарегистрировано 88 бракосочетаний, в котором хотя бы один из брачующихся вступал в брак повторно. Это составило 8,7% от общего количества венчаний. Нужно отметить, что в повторных браках большинство мужской половины, а точнее 96%, женилось не в первый раз, а вот почти 50% девушек выходили замуж впервые. Также было зафиксировано 12 браков, в которых брачующиеся выступали в роли жениха или невесты в третий раз. Причём, в трёх из этих бракосочетаний, мужчины, женившиеся в третий раз, вступали в брак с молодыми девушками. Но, при этом, стоит отметить, что возраст женихов в этих случаях не превышал 32 года.

Наибольший возраст вступления в брак у мужской половины был зафиксирован в Падовском приходе в 1903 г., когда мужчина повторно женился в возрасте 55 лет, аналогичный случай женитьбы в таком же возрасте был зарегистрирован в 1909 г.. Максимальный брачный возраст у женщин был отмечен в приходе с. Докторово в 1907 г. На момент вступления в третий брак ей было 57 лет.

Повторные браки, как правило, заключались между вдовами и вдовцами. Браков между молодыми парнями и вдовами почти не было. Браки между девушками и овдовевшими мужчинами, хотя и осуждались сельской общиной и были не лучшим вариантом для девушки, но всё же встречались. Зачастую вдовцами становились молодые мужчины, например, из-за смерти жены при родах, что было совсем не редкостью в то время. Но, иногда, выходили замуж и  за мужчин в возрасте. Без дополнительных данных судить о причинах этого явления довольно сложно. Можно лишь предположить, что, возможной причиной этого, было то, что на рубеже XIX — XX вв. главенствующее положение занимал мужчина — глава семейства, и мнение женщин не имело никакого значения. Нередко девушек без их согласия родители выдавали замуж, если этот брак был выгоден её семье, т.е. «по расчёту».

На рубеже XIX — XX вв. все браки заключались, в основном, между людьми одного социального статуса. Исключения из этого, несомненно, были, но крайне редко [2]. Бывшие государственные и казённые крестьяне могли жениться на бывших владельческих, но это считалось не престижным для потомков однодворческого населения. Такое же положение сохранялось и после отмены крепостного права. К тому же, земельные наделы государственных крестьян были больше, поэтому экономическую подоплеку вопроса также необходимо учитывать. В начале XX в. подсословные границы практически стерлись, бывшие государственные и владельческие крестьяне в экономическом плане практически сравнялись, деревня делилась только на зажиточную часть и бедноту без оглядки на прошлое..

В целом, крестьянские браки, несмотря на модернизационные процессы, продолжали иметь патриархальные черты: всеобщая брачность, ранний возраст образования семьи, а также отсутствие разводов. Разводы и повторные браки не поощрялись церковью, поэтому были единичны. Также не заключались браки во время постов. Всё это говорит об огромном влиянии церкви на жизнь крестьян.

 Брачность имела тенденцию снижения и ее причинами могли стать аграрное переселение трудоспособного населения из Центрально-чернозёмного региона в Сибирь, а также активная мобилизация мужского населения в годы Первой мировой войны. В 1918 г. после массовой демобилизации и возращения мужчин к мирной жизни, во всех исследованных приходах произошло резкое увеличение браков, повлекшее увеличение новорожденных, но это имело временный эффект, о чем свидетельствуют сведения за 1919-20 гг. по орловским селам [3].

Таким образом, на основании данных, полученных в результате исследования названных приходов, можно сказать, что демографическая ситуация в Землянском и Задонском уездах в начале ХХ в. была характерна как для Воронежской губернии, так и для соседних с ней губерний Российской империи в целом. Наблюдаемое снижение показателей брачности к концу изучаемого периода, свидетельствовало о начале в Воронежской губернии демографического перехода от традиционной к современной системе воспроизводства населения.

Библиографический список

1. Государственный архив Липецкой области (ГАЛО). Ф. 272. Оп.1. Д. 90, 276, 277, 278, 419, 420, 421, 422, 455, 456, 457, 458, 487, 501, 503, 504, 505, 507.
2. Жиров Н.А. Социально-возрастные аспекты браков, заключаемых в сельской местности в Орловской губернии // Межвузовские научно-методические чтения памяти К.Ф. Калайдовича: сборник материалов. – Вып. 9. – Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2010. — С. 67-72.
3. Жиров Н.А. Изменение уровня брачности в среде крестьянского населения Орловской губернии в начале ХХ в. // Запад – Россия – Восток: Археология. История. Право. Философия. – — №1-2. – С. 19-24.
4. Жиров Н.А. Половозрастная структура смертности в крестьянской среде прихода Старые Турьи Орловской губернии в начале ХХ в. // Запад – Россия – Восток: Археология. История. Философия. Юриспруденция. — 2014. — №1-2. – С. 24-29.
5. Жиров Н.А. Демографические процессы в орловской деревне в годы Первой мировой войны (микродемографический анализ) // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». – 2016. — №1 (9). — С. 70-72.
6. Канищев В.В., Мизис Ю.А. Брачное поведение крестьян Тамбовской губернии в XIX – начале XX в. // Население и территория Центрального Черноземья и Запада России в прошлом и настоящем. Мат-лы VII регион. конференции по исторической географии и исторической демографии. – Воронеж: ВГУ, 2000. – С. 53-55.
7. Коллентур Х.А., Пайпинг Р. Возраст вступления в первый брак в Нидерландах и России, 1730 – 1905: традиции или социально-экономические обстоятельства. //Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества: материалы международной конференции. – Тамбов, 2002. – С. 43 – 57
8. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало ХХ в.): в 2 т. – 2-е изд., испр. – СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2000. Т.1. С. 210.
9. Морозов С.Д. Брачность и рождаемость крестьян Европейской России (конец XIX – начало ХХ в.) // Крестьяноведение. Вып. 3. – М., 1999. – С. 104-112.
10. Тройницкий, Н. А. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 в 2 т. : Т.2 : Издание Центрального статистического комитета МВД. / Н.А. Тройницкий – Санкт-Петербург, 1904. [Электронный документ]  Режим доступа — http://book-old.ru/BookLibrary/09000-Voronezhskaya-gub.html