Ядыкина Ольга Валериевна,
магистрант института филологии
ЕГУ им. И.А. Бунина
(научный руководитель –
доктор филологических наук, профессор Б.П. Иванюк)
Lovinka_kz@mail.ru

Аннотация: В статье исследуется жанровое своеобразие русского литературного парфения XX века. Акцент сделан на выявлении инвариантных, типовых черт девичьих песен представленного периода. На основе жанрового анализа ряда стихотворений поэтов XX века рассмотрены особенности тематики, а также выявлена связь женских песен с фольклорной традицией, преобладающая на уровне символизации и метафоризации текста.

Ключевые слова: парфений, девичья песня, слова-символы, слова-сигналы, фольклорная традиция.

Русская лирика рубежа XIX–XX веков характеризуется формированием новой жанровой парадигмы и нового жанрового мышления. Представленный период отличается повышенным интересом к синтезу различных видов искусств. Для многих девичьих песен (преимущественно второй половины XX века) характерна стилевая музыкальность и напевность, что, безусловно, затрудняет в некотором плане жанровую дифференциацию стихотворений. Это продиктовано, во-первых, преимущественно грустно-исповедальной тональностью жанра, во-вторых, общей тенденцией к слиянию искусств, и, в-третьих, музыкальная гибкость парфения, производная от фольклорной певческой традиции.

В этом отношении проникающие в строфическую организацию песни музыкальные интонации становятся узнаваемыми по различным стилевым приемам и фигурам: всевозможные виды повторов (синтаксические, фонетические, лексические), наличие в тексте принципа куплетной припевности, общая ритмическая мелодика стиха, а также символические (чаще всего фольклорным) образы художественной реальности произведения, передающие душевных процессы лирического субъекта.

Примечательным в этом отношении является текст песни «Конь унес любимого» (или «Лебедь. Спой мне лебедь птица белая…»). В центре внимания – образ молодой девушки, потерявшей на войне своего милого. С любовной жалобой, ища поддержки, героиня обращается к символическому природному персонажу – белому лебедю:

Спой мне лебедь птица белая
Как я его люблю [1, с. 25].

Метафорический образ лебедя  транслирует переживания героини, связанные с потерей близкого человека («Только знала птица белая, как его я люблю..» [1, с. 25]). В песне используется двухгеройная композиция, позволяющие раскрыть взаимоотношения девушки и молодца, что типично для любовной фольклорной лирики. Нетипичным здесь становится персонифицированный образ возлюбленного, который «улетел в далекую страну птицей лебедем» [1, с. 25]. Как правило, в народных женских песнях символ лебедя соотносится с женским началом, а для образа молодца используются символы растительного мира – дуб, хмель, виноград и т.п. Автором же песни «Конь унес любимого» предпринимается попытка субъективного переиначивания традиционного фольклорного сюжета, решения его типовых образных форм. Неизменным остается эмотивный потенциал песни, раскрывающийся языковыми средствами на синтаксическом уровне. Так, накал эмоций лирической героини поддерживается традиционными фольклорными структурными и смысловыми повторами («Конь, конь, конь унес любимого в далекую страну, в далекую страну» [1, с. 25]), соответствующими эпитетами («птица белая», «белым снегом», «птица палая», «безмолвная», «холодная луна» [1, с. 25]), сравнительными конструкциями («Шлем его серебряный далекий, как луна» [1, с. 25]); а также музыкальной составляющей – куплетом.

Как правило, девичьи песни пронизаны драматическим пафосом с обязательным жизненным препятствием или эмоциональным барьером на пути к обретению счастья («Я любви застыжусь, а ведь милый мне люб» [1, с. 134], одиночеством. Однако во многих текстах можно обнаружить надежду лирической героини на счастливый исход ситуации. Так, молодая девушка стихотворения М. Исаковского «Каким ты был, таким остался…», ожидавшая долгие годы друга с войны, надеется на взаимность:

Но ты взглянуть не догадался,
Умчался вдаль, казак лихой…
Каким ты был, таким остался,
А ты и дорог мне такой [1, с. 122].

В первой строфе автором использован типовой зачин лирической песни, в то время как последующие строфы намечают и раскрывают тему одиночества героини, а в целом – традиционный мотив разлуки с любимым и формулы фольклорной поэтики. Этот певческий зачин («каким ты был, таким остался»), безусловно, необходим для создания драматичного самочувствия лирической героини и предрешенности судьбы.

Помимо этого девичьи песни вообще и ХХ века в частности по своей жанровой природе символичны. Слова-символы, связанные с определенными художественными образами, служат для углубления психологизма, создания определенной лирической тональности. Ключевые слова-символы нередко выносятся в заглавие в роли которого часто выступает первый стих,  и несут на себе печать эмоционального камертона. Так, в стихотворении М. Исаковского «Ой, цветет калина» чувство влюбленности девушки соотносимо с цветущей в поле калиной:

Ой, цветет калина
В поле у ручья.
Парня молодого
Полюбила я [1, с. 345].

Особенность использования пейзажной зарисовки для передачи чувства героини является одним из жанровых признаков девичьих песен XX века, унаследованных от прошлого – фольклорного и литературного – опыта. Картины природы могут выступать в качестве фона любовных терзаний, могут быть сопроводителем девичьих переживаний, а также непосредственным участником событий. Всевозможные оттенки любовного чувства (грусть, тоска, печаль, сожаление и т.д.) нередко оформляются в ночные пейзажи, которые настраивают на определенное восприятие любовного сюжета. В стихотворении И. Бунина «Девичья» своеобразным визуальным лирическим аккомпанементом выступает ночная пейзажная зарисовка:

Свежий ветер дует в сумерках
На скалистый островок.
Закачалась чайка серая
Под скалой, как поплавок [1, с. 222].

Картина природы полностью соответствуют переживаниям лирической героини, которая находится в разлуке с любимым, и усиливает печальную тональность текста («Поздно ночью в саклю темную / Грусть и скуку принесешь» [1, с. 222].

Все эти пространственно-временные образы девичьих песен, в том числе символы, лирические атрибуты (грусть, печаль), полностью сфокусированы на выразительном раскрытии внутреннего переживания героинь, которое обобщается жанровым названием произведений («Девичья» И. Бунина, «Девичья песня» Г. Поженяна, «Песня девушки» В. Шефнера и т.д.). И в этом плане названия подчеркивают продолжающуюся жанровую традицию девичьей песни и тем самым свидетельствуют о ее безусловной жизнеспособности.

Эти названия-сигналы столь же устойчивы, как и тематика (любовь) и жанровый язык девичьих песен. В парфениях слова-сигналы представлены в широком диапазоне и призваны, в первую очередь, указывать на эмоциональное состояние лирической героини в связи с испытываемым ею любовным переживанием. По нашим наблюдениям для выражения этих чувств чаще всего применяются такие слова, в которых заложено обозначение определенной эмоции (и чаще всего это грусть/тоска) или проявление эмоциональных состояний. Так, трагическая тональность стихотворения «Я тебя с годами не забыла…» А.Ф. Жодейко подчеркивается словами-сигналами, выражающими отрицательные эмоции лирической героини («слез горючих», «одна грустила», «склонивши голову», «бледнела», «слезу старалась утаить», «сгубила», «речью ядовитой» [1, с. 54]). Появление подобных слов в девичьих текстах обусловлено в первую очередь жанровой тематикой песен, которая предполагает наличие стереотипного лексического набора.

Помимо этого, средством выражения трагического любовного переживания нередко выступают различные конструкции с отрицанием/вопросом. Как отмечает Е.Ю. Хорошко: «Отрицание рассматривается как маркированный член общей двуединой категории «утверждение-отрицание», однако отрицательные предложения характеризуются не только большей формальной, но и заложенной в них большей психологической сложностью по сравнению с соответствующими утвердительными предложениями» [2, с. 108]. Поэтическое пространство девичьей песни достаточно часто разворачивается через ограничение, невозможность, безнадежность, отрицание и т.п. В стихотворении М. Исаковского «Девичья» обилие конструкций с не подчеркивает напряжение эмоций лирической героини, которая разлюбила молодца, и акцентирует безусловный драматизм сложившийся ситуации («не тревожь», «не загадывай», «не пиши», «не раздаривай», «не кончается», «не испытывай», «не рассчитывай» [1, с. 122]).

Дополнением к подобным текстам служат вопросительные конструкции, которые обладают достаточной частотностью в жанре женских песен. Как правило, вопрос нацелен не на получение информации, а на эмоциональное выражение. Характерным в этом отношении становится группа вопросительных слов/предложений с риторическим ожиданием ответа.  Как правило, вопрос обращен к объекту любовного переживания («Зачем нарушил мой покой?», «Меня ты хочешь обвинить?» [1, с. 122], – вопрошает героиня песни «Каким ты был, таким остался»). Отметим также группу вопросов-размышлений с неопределенным внешним адресатом. Они представлены в виде раздумий девушек и в большей степени обращены к внутреннему я:

А любовь девичья
С каждым днем сильней.
Как же мне решиться –
Рассказать о ней? [1, с. 345]

Отличительная черта вопросительных конструкций в девичьих песнях – это заведомо безответный вопрос, что объясняется жанровыми особенностями парфения. Женская песня – это всегда монологическое размышление/воспоминание/признание, в котором предмет любовного переживания часто находится где-то вдали:

Ты где удаленький
Ласканный мой.
Я на заваленке
Сижу у спаленки
И жду домой.
Ты где [1, с. 89].

Направлены подобные конструкции на передачу разного рода эмоциональных состояний, связанных с сюжетикой текста, а именно, с любовью, расставанием, воспоминанием, изменой и т.п. Всё это получает поэтическое выражение в женских лирических песнях.

Обобщая сказанное выше, отметим некоторые инвариантные, типовые черты женских песен XX века. Тематика парфениев строго ограничена кругом жизненной драмы героини: потеря/ожидание/предательство любимого человека и т.п. Установка на народную традицию определяет выбор поэтических средств (использование типичных жанровых образов, таких как лебедь, чайка, калина и т.д., изобразительно-выразительных средств в виде повторов, эпитетов, олицетворений и т.п.). Смысловая часть женских песен замкнута в пределах лирики – объектом девичьей рефлексии становятся любовные страдания и переживания, выражающиеся в различных эмоциональных оттенках. Но в целом произведения содержат установку на жанрового адресата, что свидетельствует о безусловной диалогичности девичьих песен.

Библиографический список

1. Песни русских поэтов [Текст] / ред. К.К. Бухмейер. – Ленинград : Советский писатель, 1957. – 514 с.
2. Хорошко, Е.Ю. НЕ в русском романсе / Е.Ю. Хорошко // Коммуникативное поведение. Песня как коммуникативный жанр. Вып. 18. – Воронеж : Истоки, 2004. – С. 106-114.